Из опыта еврейских общин Германии
Избирательная кампания по вполне понятным причинам обычно вызывает повышенный интерес в еврейских общинах. У одних пробуждается надежда на обновление руководства и связанное с этим осуществление желаемых преобразований. Другие, сохраняя верность прежним целям и лидерам, наоборот, опасаются радикальных перемен. Причем первые далеко не всегда являются прогрессивными реформаторами, а вторые не обязательно принадлежат к застойным консерваторам. Бывает и так, что «обновленцы» рвутся к власти ради удовлетворения личных амбиций, либо из иных корыстных побуждений. А «реакционеры» стремятся сохранить и приумножить всё ценное, достигнутое в прошлом.
Борьба за власть – проблема политическая
Многие полагают, что религиозная община – не место для «политических игр». Но в действительности всякая общественная организация (в том числе культовая еврейская община), поскольку она имеет выборные органы самоуправления, является также и светским объединением, которое включено в систему политических отношений. Поэтому не могу согласиться с теми, кто признает за общиной лишь право на религиозную и культурную жизнь, социальную защиту и заботу о детях, целиком отвергая политическую составляющую. Ведь от того, кто именно войдет в состав представительных и исполнительных органов общины, кто возглавит ее, в решающей степени зависит, как и в какой мере будут реализованы вышеназванные задачи.
Во всякой еврейской общине есть группы лиц, различаемые по их ценностным ориентациям, интересам и целям в отношении к своей общине. Такие микрогруппы, в отличие от политических партий и блоков на макроуровне, чаще всего структурно и организационно не оформлены, а потому их действия при подготовке и проведении выборов в общине в большинстве случаев малоэффективны. Исключение, пожалуй, составляют некоторые крупные общины (например, в Берлине и Дюссельдорфе).
Кто во что горазд
Сравнительный анализ уставных положений о выборах и соответствующей практики в общинах Берлина, Мюнхена, Дюссельдорфа, Дрездена, Карлсруэ, Реклингхаузена, Гиссена дает представление о специфике избирательных кампаний, позволяя сделать ряд выводов.
Первое. Выборы чаще всего являются двухступенчатыми: избиратели непосредственно голосуют за кандидатов в члены собрания представителей, а те выбирают из своих рядов председателя правления и его заместителей. В некоторых общинах председатель и его заместитель избираются напрямую, что, с одной стороны, обеспечивает более демократичное волеизъявление рядовых членов, а с другой – усложняет процедуру досрочного изменения состава правления, когда это необходимо.
Второе. Выдвижение кандидатов, как правило, происходит заранее путем регистрации его заявления в избирательной комиссии. Для выдвижения в одних общинах требуется собрать необходимый минимум подписей в свою поддержку, в других – такая «подписная кампания» вовсе не практикуется.
Третье. В большинстве общин кандидат декларирует свои намерения на официальной встрече с избирателями и отвечает на их вопросы. Иногда программные заявления кандидатов (или предвыборного блока) предварительно распространяются среди членов общины в письменном виде или появляются в Интернете.
Четвертое. Голосование по кандидатурам проводится либо в конце отчетно-перевыборного собрания, когда значительная часть уставших избирателей покидает его, либо в другой установленный день (обычно выходной). Кое-где разрешено голосовать также по почте, что несколько увеличивает число активных избирателей, но вместе с тем создает опасность манипуляций. В любом случае в выборах участвует явное меньшинство правомочных членов общины.
Пятое. Во многих общинах, особенно в крупных, утверждение состава избирательной комиссии и ее председателя происходит «сверху». В Берлине избирком однажды возглавил некий сенатор, который даже не был членом еврейской общины (!), что, по замыслу, должно было гарантировать его беспристрастность в острой предвыборной борьбе.
Разнообразие избирательных систем в еврейских общинах Германии, обособленных одна от другой, далеко не всегда обеспечивает их подлинно демократический характер. Вероятно, было бы целесообразно, чтобы репрезентативная группа экспертов при ЦСЕГ разработала и рекомендовала общинам примерное положение о выборах, которое максимально учтет позитивный и негативный опыт.
Политтехнология или конспирология?
Еврейскую общину Карлсруэ можно считать средней по численности членов (более 800), до недавнего времени аморфной по составу, традиционной по формам и средствам проведения выборов. В последние годы избирательные кампании проводились здесь, главным образом, путем спонтанного выдвижения одних кандидатур прямо на собрании, а других – путем предварительного тайного сговора узкого круга лиц. Затем следовало стихийное обсуждение кандидатур на собрании, порой сопровождаемое скандалами, и, наконец, хаотичное голосование, в результате которого побеждал тот, кто вызвал больше симпатий у присутствующих.
Очередное отчетно-выборное собрание в конце 2010 г. прошло несколько по иному сценарию, значительно более напоминавшему реальную предвыборную борьбу. Ему предшествовало разъединение членов общины на сторонников и противников любавического раввина Мендельсона, которому руководство, в конечном итоге, запретило посещать общину («ЕГ», № 6, 2010). Другим поводом к расколу стало решение заместителя председателя правления Андреаса Хубера баллотироваться на пост руководителя общины, опираясь на приверженцев раввина-хабадника и прочих лиц, недовольных председателем правления Давидом Зельднером.
Так, впервые за много лет в общине Карлсруэ возникло противостояние двух группировок. В первый раз обе стороны выступали на выборах «тандемом»: один блок возглавили Д. Зельднер и С. Розенберг, другой – А. Хубер и В. Мордухович. Каждая пара заранее представила на суд избирателей свою программу, были сформированы группы поддержки из числа добровольцев, которые активно взялись за работу. Например, когда сторонники Хубера – Мордуховича собрали около 50 подписей в пользу каждого из них, хотя формально требовалось лишь 10, приверженцы Зельднера – Розенберг мобилизовали вдвое больше подписантов, а вслед за тем составили обращение к избирателям с алармистским подтекстом: «Община в опасности!».
Когда появилось программное заявление Хубера, в ответ был опубликован критический анализ, в котором доказывалось, что его обещания либо дублируют то, что уже успешно делается руководством общины, либо невыполнимы в силу их финансовой несостоятельности и несоответствия еврейским традициям. Было показано, что ряд пунктов этой программы, рассчитанных на любителей дарового хлеба и зрелищ, носил чисто популистский характер.
Команда Хубера мобилизовала все ресурсы, обеспечив явку на собрание около сотни своих сторонников. В свою очередь, группа поддержки Зельднера сумела убедить многих членов общины, что речь идет о ее судьбе и потому им необходимо принять участие в выборах. В зале присутствовало рекордное число членов – 257, собрание прошло на удивление спокойно и организованно. Люди поняли, что от добра добра не ищут: радикальная смена руководства оправдана лишь в том случае, если оно действительно дискредитировало или исчерпало себя и ему есть достойная замена. В результате за Д. Зельднера было подано 173 голоса, за А. Хубера – в два с лишним раза меньше. С. Розенберг стала вторым председателем правления, в представительство общины и в оберрат также прошли сторонники прежнего руководства. Помогли более продуманная политтехнология, а главное – здравомыслие и высокая ответственность членов еврейской общины Карлсруэ.
Сим победиши!
Хочет кто-то того или нет, но искусство побеждать на выборах сегодня предполагает разумное использование правил политтехнологии. В этом модном термине применительно к данной теме нет ничего предосудительного, если рассматривать его прагматически и в должных этико-правовых рамках.
Статья опубликована в «Еврейской газете» №2, 2011